Дизайнер Марк Садлер: о сотрудничестве с Foscarini, итальянской магии и лампах из необычных материалов

Когда исследования в области материалов и технологий сочетаются с интеллектуальным любопытством и страстью к живописи, рождаются шедевры. Дизайнер Марк Садлер всегда любил экспериментировать с инновационными производственными процессами. Этот подход стал его главным методом работы. Садлер выиграл четыре премии Compasso d’Oro ADI, в том числе за светильники Mite и Tite, которые стали настоящими иконами в коллекции Foscarini, наряду с Twiggy, Tress и Jamaica. Каждый из этих проектов отмечен технологическими и стилевыми инновациями. В этой статье речь пойдет именно о них.

Foscarini Mite

Mite — это лампа, положившая начало долгосрочному сотрудничеству между итальянской фабрикой Foscarini и Марком Садлером. Проект позволил исследовать все потенциальные возможности нового материала и технологии. Она заключается в наматывании углеродных нитей на стекловолоконную ткань со связующей смолой; в зависимости от толщины намотки достигается большая или меньшая прозрачность. Полученная смесь обладает очень высокой механической прочностью, она легкая и достаточно пластичная, что позволяет создавать невероятные формы.

В 2001 году светильник Mite выиграл самую авторитетную всемирную премию в области дизайна вместе с подвесной версией, Tite. С тех пор прошло двадцать лет, это событие, как и культовый и вневременной характер Mite, заслуживает соответствующего празднования. В результате появилась модель Mite Anniversario, эволюция оригинальной концепции Mite.

КАК НАЧАЛОСЬ СОТРУДНИЧЕСТВО С FOSCARINI?

Марк Садлер: Я познакомился с Foscarini, когда жил в Венеции. Mite был первым проектом, который мы разработали вместе. Для меня Foscarini была тогда небольшой компанией, которая производила предметы из стекла, и это совсем не то, чем я занимался. Однажды я случайно встретил одного из партнеров компании. Он попросил меня подумать над проектом, который бы обладал «чувством неопределенности стекла» — тем аспектом ручной работы, который невозможно контролировать и который придает каждому предмету индивидуальность, но при этом мог бы быть произведен промышленным способом.

КАКОВА БЫЛА ОСНОВНАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПРОЕКТА?

М. С.: Я собирался в Тайвань для разработки проекта теннисных ракеток и клюшек для гольфа. Производитель работал со стекловолокном и углеродным волокном. В спортивной сфере продукция производится в большом количестве, а не в нескольких экземплярах. Когда ракетка произведена, когда она выходит из формы, она великолепна; затем рабочие начинают ее чистить, красить, покрывать графическими элементами, и она постепенно теряет часть своей привлекательности. В итоге получается предмет, покрытый знаками, которые скрывают его истинную структуру, и конечный продукт, на мой взгляд, всегда менее интересен, чем на начальном этапе. В своей работе дизайнера я предпочитаю продукт в его необработанном состоянии, до отделки, когда он еще «мифический», потому что материал вибрирует. Если посмотреть на эти изделия против света, то можно увидеть волокна, и я обратил внимание на то, как свет проходит через материал. Я взял несколько образцов и привез их в Венецию. Как только я вернулся, я позвонил в компанию Foscarini и сказал им, что думаю о том, как можно использовать стекловолокно. Предлагать его было довольно рискованно, потому что для оправдания его использования потребовались бы большие объемы производства, а материал не очень универсален и адаптируем.

ЧТО ПРОИЗОШЛО НА ЭТАПЕ ИССЛЕДОВАНИЙ И РАЗРАБОТОК?

М. С.: Мы связались со многими поставщиками, которые использовали те же материалы и технологии для производства чанов для вина или спортивных товаров, но, к сожалению, они не захотели сотрудничать в рамках этого экспериментального исследования. Мы не падали духом и продолжали поиски, пока не нашли предпринимателя, который также работал с этим материалом для своих личных целей (он построил моторизованный дельтаплан). Он с энтузиазмом отнесся к проекту и сразу же захотел сотрудничать. У него была компания по производству необычных удочек, но он решил вместе с нами совершить «прыжок в мир освещения». Он прислал нам пробные образцы, которые сделал самостоятельно. Дизайн создается людьми, которые действуют и ВЗАИМОдействуют. Это совершенно итальянский вид магии. В остальном мире компании часто ждут прихода дизайнера, как супергероя, готового предоставить что-то уже сделанное, готовое к реализации. Но это не так: чтобы создавать действительно инновационные проекты, необходим постоянный диалог, процесс, в котором проблемы решаются вместе. Я предпочитаю именно такой способ работы.

ДЕЛАЛИ ЛИ ВЫ МОДЕЛИ И ПРОТОТИПЫ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ?

М. С.: Первая модель была сделана с помощью традиционной закрытой формы, но затем нам пришло в голову попробовать другую технику, основанную на обматывании нитей вокруг всего объема. Я нашел несколько пучков, которые считались дефектными, где нить не была идеальной, а казалась немного вибрирующей. Этот тип нитей стал ресурсом для конечного производства. Волокна не все однородны: мы хотели использовать этот «дефект», который придает каждой лампе уникальность. Мы хотели отойти от технического аспекта, вернуть ценность ремесленного мастерства и теплое чувство материала, что умеют делать в Италии.

КАКОВЫ СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ТРУДНОСТИ В ПРОЕКТЕ, СВЯЗАННОМ СО СВЕТОМ?

М. С.: После такого подхода к композитным материалам я в какой-то степени вернулся к ярлыку дизайнера, который делает лампы из новых материалов. Это меня не беспокоит, и на самом деле это то, что мы любим делать вместе с Foscarini. Если в своих исследованиях я нахожу что-то интересное или что-то, что еще не было использовано в мире освещения, Foscarini — это компания, с которой у меня больше всего шансов разработать что-то оригинальное и инновационное.

КАКОВЫ НАИБОЛЕЕ ВАЖНЫЕ АСПЕКТЫ ТЕХНОЛОГИИ ОСВЕЩЕНИЯ, ИСПОЛЬЗОВАННОЙ В ЭТОМ ПРОЕКТЕ?

М. С.: За последние 20 лет технология освещения претерпела значительное развитие, и теперь мы используем светодиоды. В первой версии мы вставили довольно длинную лампочку, расположенную на определенной высоте. Мы сформировали круглую хромированную металлическую пластину, экспериментируя с различными углами, чтобы отразить прямой свет вверх, но также сделать так, чтобы свет опускался в корпус лампы, создавая эффект подсветки. Очевидно, что эта технология ограничивала свободу действий, а сегодня с помощью светодиодов мы можем создавать световой эффект там, где захотим.

КАК ИЗМЕНИЛАСЬ РАБОТА ДИЗАЙНЕРОВ ЗА ПЕРВЫЕ ДВА ДЕСЯТИЛЕТИЯ НОВОГО ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ?

М. С.: Я доволен своей работой сегодня, потому что это похоже на подход из 70-х, когда предприниматель играл важную роль и выражал четкие намерения, состоящие из целей, графика, бюджета. Возможно, дело в пандемии, возможно, в том, что я начинаю уставать от работы с крупными транснациональными и восточными корпорациями, но я думаю, что пришло время вернуться к работе напрямую с предпринимателями.

НАСКОЛЬКО ВАЖЕН «ТРАНСФЕР ТЕХНОЛОГИЙ» В ДИЗАЙНЕРСКИХ ИССЛЕДОВАНИЯХ?

М. С.: Это фундаментально. Мою работу можно рассматривать с точки зрения принципа сообщающихся сосудов. Я беру что-то из одного места и «переношу» это в другое место, чтобы посмотреть, что произойдет. Я всегда так делал, всю свою жизнь. В моей студии есть мастерская, где своими руками я могу построить или починить что угодно, и это мне очень помогает.

ЧТО ОЗНАЧАЕТ НАЗВАНИЕ MITE И ЕГО ПОДВЕСНОЙ ВАРИАНТ TITE?

М. С.: Название происходит от игры слов на французском языке, которой моя мама научила меня, когда я был мальчиком, чтобы помочь мне запомнить разницу между минеральными образованиями в пещерах, которые делятся на те, что растут снизу-вверх — сталагмиты, и те, что спускаются сверху — сталактиты. Отсюда и возникла идея названия. Хотя изначально я думал о логике формы, которая сужается по мере удаления от пола или потолка, поэтому названия двух ламп должны были быть обратными. Эта логика хорошо работает и для типологического сходства: (сталаг)MITE находится на полу, а (сталак)TITE свисает с потолка.

Foscarini Twiggy

Марк Садлер задумал этот светильник, вдохновившись рыбалкой. Он хотел создать торшер, который напоминал бы удилище, но основная проблема состояла в том, что даже суперлегкий плафон из пластмассы нужно было чем-то уравновесить. Команда Foscarini предложила основание в виде тонкого диска. Twiggy, который мы знаем, напоминает не только рыболовецкие снасти, но и символизирует бамбук или тростник, которые часто растут у воды. Первый такой светильник был выпущен в 2006 году, а уже в 2007 он получил награду IF Design Award.

Позже серия пополнилась подвесными и настольными лампами, а в 2020 году вышла деревянная версия торшера.

«В случае с Twiggy мы были настолько заняты в то время "укрощением" характеристик волокна, что игра заставила меня ограничиться почти примитивной формой. В конце концов, Twiggy — это не более чем усеченный конический плафон, стержень и опорный диск. Именно сочетание этих трех элементов определило магию объекта "без дизайна" с сильной индивидуальностью. По правде говоря, вначале стержень изготавливался изогнутым, но его стоимость полностью вытеснила лампу с рынка, поэтому пришлось искать альтернативное решение. Сегодня стержень изготавливается прямым, а к оконечной части добавляется груз, который сгибает и разгибает стержень. Начало было драматичным: в соответствии с расчетами был измерен вес различных компонентов, однако на следующее утро случалось найти на земле стержень совершенно прямой или полностью сложенный. Это было непросто, но в конце концов надежное решение было найдено, что сделало Twiggy успешным, а не нишевым продуктом», — вспоминает Марк Садлер.

Foscarini Tress

Дизайн светильника Tress навеян средневековыми факелами. Дизайнер описывает Tress как скульптуру с источником света. Он сделан из полимерной ленты, которая наносится на большую алюминиевую трубу с помощью компьютерной программы и запекается при высокой температуре. Свет проходит через просветы в плафоне, а также освещает внутреннюю поверхность светильника.

Tress — «гнездо света», состоящее из узоров и плетений, выполняющих одновременно роль каркаса и декора.

Jamaica

Подвесной светильник Jamaica напоминает облако или круассан. Изначально он задумывался, как светильник-вихрь и должен был иметь вертикальное положение. Но когда Марк принес его на фабрику, решили, почему бы не перевернуть его на 90 градусов.

Марк Садлер родился в Австрии, гражданин Франции, много лет жил и работал в Европе, Северной Америке и Азии. В настоящее время он живет в Милане.

«Италия — колыбель дизайна. Дизайн распространился почти на все сферы промышленного производства. Итальянские компании обычно небольшие, но они не боятся обращаться к дизайнерам для создания новых продуктов, которые могут заявить о себе на рынке, который становится все более глобальным и насыщенным. Открытость итальянской промышленности к дизайну оказывает положительное влияние на мою работу, поскольку позволяет мне быть инициативным в различных областях. Более того, я могу экспортировать технологии, укрепившиеся в определенном секторе, в другие области, где они еще неизвестны. Такая разносторонность знаний очень обогащает мою работу», — считает Марк.

Светильники Марка Садлера объединяет характерная свобода, игра с компонентами, формами и эффектами. Он говорит на двух дизайнерских языках: «декоративном», когда можно играть с формой, размерами, материалами, и «техническом», когда основная роль отдается функции.

Статья подготовлена по материалам интервью.